В редакцию «Северной правды» пришло письмо от Павла Васильевича Баданина, в котором он делится воспоминаниями своего военного детства. По понятным причинам текст письма мы публикуем в сокращении.

«Не прошло и полгода, когда 13 августа 1944 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ об образовании Костромской области. Этот августовский день для жителей моей родной деревни Петрецово Вохомского района Вологодской области, вошедшей в новую область, был обычным трудовым днем военной поры. Жители деревни по сути долгое время не особо обращали внимание на это событие. Только в официальных документах да в адрес на солдатских письмах-треугольниках указывалась новая область – Костромская.

Конец войны

Все население деревни – от подростков до стариков – участвовало на работе в колхозе «Красноармеец», а вечерами трудились на своем приусадебном хозяйстве, на 40 сотках земли…

Так получилось, что окончание Великой Отечественной войны и окончание мною начальной школы в 1945 году совпало, а все военные годы с первого по четвертый класс я учился в Сенькинской начальной школе, где обучались дети из деревень Петрецово, Митрошино, Сенькино, Загатино. Два учителя, Афанасий Иванович и Анна Федоровна, в двух помещениях вели сразу по два класса: 1-3, 2-4. Дети принимались в школу не ранее 8 лет. На уроках, как и в прошедшие годы, по школьным программам изучали материал, отвечали у доски, а чаще с места. Если один класс выполнял задание учителя, то второму классу учитель объяснял новый материал или делал опрос. Четвертые классы к окончанию школы выполняли какие-то контрольные задания. Учебников на всех не хватало, да они за несколько лет потрепались, для письма использовалась всякая подходящая бумага. Чернильницы-непроливайки зимой по дороге в школу замерзали, приходилось оттаивать, а так как не на каждой парте в углублении оказывались чернильницы, то впереди сидящие без них вынуждены были оборачиваться, чтобы наполнить перо ручки.

Видимо, получая военную информацию из газеты «Вохомский колхозник», Анна Федоровна постоянно рассказывала нам о войне: о первом таране летчика Талалихина, о комсомольцах Тане, Лизе Чайкиной, молодогвардейцах, читала повесть «Радуга» Ванды Василевской и о других событиях. Позднее рассказывала об освобожденных городах в СССР и других странах, показывая их на имеющихся картах. Мы ждали окончания войны. Но у меня даже в весенние дни 45-го года, как я сейчас вспоминаю, не было каких-то радостных, восторженных чувств, а было простое желание – окончание войны.

В деревнях не было радио, телефон только в сельсовете за пять километров, районная газета – раз в неделю, один экземпляр в колхозе. Поэтому срочная информация сообщалась через сельсовет верховыми нарочными на лошадях.

Утром 9 мая 1945 года (среда) мы, группа четвероклассников из Петрецова, как обычно, поднимаемся по тропе к школе. И не доходя ста метров до нее, видим, как из-за здания школы, размахивая руками, вырывается толпа школьников с криками: «Победа!». Тут мы и другие подходившие к школе ученики срываемся с криками о победе и бежим к школе. Краткий сбор учеников по классам с подтверждением о Дне Победы и роспуск по домам до завтрашнего дня. Дома уже тоже знали об окончании войны. Моя одноклассница, соседка Люся Данилова, уже в нынешнее время вспомнила, что когда она 9 мая возвращалась домой, то недоеденная в школе горячая каша в холщовой сумке согревала ее тело.

Трудовая жизнь

19 мая 1945 года я получил документ об окончании начальной школы, а 20 или 21 мая по наряду бригадира занимался вывозкой навоза на поля. В 1945 году наша семья состояла из восьми человек. Отец, как и прежде, на колхозных работах. Мама по уходу за малышами оставалась дома, а сестра Людмила помогала ей. Мне, как и в прошлый год, выделили старенького Воронка на вывозку навоза. Но ныне я уже почти самостоятельно стал запрягать лошадь: хомут надевал поднявшись, затем, заводя лошадь в оглобли, поднимал концы и вставлял в гужи хомута дугу, затем стягивал конец хомута супонью.

В июне началось «мотыжение» льна. Лен-долгунец высеивался льносеялкой рядами. По этим рядам мотыгой рыхлили почву, подрубали сорняки и выдергивали их руками. На каждую семью давалось определенное число рядков по уходу за посевами, эта же площадь убиралась семьей в августе. Уход за льном и его теребление – очень трудоемкие работы, которые ложились на женщин и подростков с 10 до 14 лет. Основная работа лежала на маме, мы с сестрой ей помогали. Но в этом году мама на работу по уходу за льном не выходила, а вышла только на уборку, да и то с перерывами на кормление малыша, сестра дома была за няньку, я – на других работах.

Наступил июль – время сенокоса. Утром с восьми часов мы, подростки, вместе со старушками ворошили в скошенных валках траву. Через полтора-два часа подсохшую на солнце и на ветру траву парень на конных граблях, а остальные вручную, сгребают в валки и копнят. Этим занимаются женщины и подростки 15-17 лет, которые с раннего утра по росе вручную косили косой-литовкой траву. Нам, 10-13-летним, поручалось сгребание остатков сена из-под копен и за конными граблями. Мужчины, в том числе два инвалида – мой отец и сосед Владимир Уварович, а также сноровистые женщины занимаются стогованием. Перед окончанием сенокоса бригадир Мария Жаравина своего младшего брата Алексея и меня направила на боронование паров. Работа предстояла с восхода солнца до его заката с двумя перерывами.

Прошлым летом я подменял маму, работавшую на льне, и ухаживал за колхозными курами. Территория птичника, огороженная тыном, находилась в конце деревни и отделялась от проезжей части прудом. Задача: охрана кур от хищных птиц и охрана посевов за птичником от самих кур. Помню, по улице к реке идет группа призывников в армию с удилищами в руках. Это, видимо, был последний годичный призыв парней, родившихся в 1926 году. Раньше парни проходили мимо, но тут, вскинув два удилища, забросили леску с наживкой через пруд на территорию птичника и утянули к себе двух кур. Мои запоздалые крики и слезы остались без внимания. Через несколько дней парни отправились на фронт, а на кур был составлен акт о естественной убыли. С организатором «уженья» Василием Баданиным, пришедшим с фронта, мы позднее стали родственниками через мою сестру Людмилу, вышедшую замуж за его младшего брата Бориса.

Сезонная работа

В августе я с приятелем Алексеем на новой работе. Около зерносклада подготовлена глинобитная площадка, на которую высыпано зерно ржи для просушки слоем 5-15 сантиметров. Мы деревянными приспособлениями перемешивали зерно, чтобы его равномерно просушить и не допустить перегрева. А рядом устанавливаются веялки и сортировки для очистки зерна, которое без промедления отвозится в госсклады в счет госпоставок.

Так в течение всего года одна работа сменяет другую. А в каждом доме необходимо ухаживать за скотом и курами, заниматься посадкой и уходом за овощами и картофелем. На мне лежит обязанность в марте-апреле по насту на приспособленных санках вывозить из коровника навоз на огород. На грядках с овощами при посадке и уходе меня освобождали, на меня возлагался полив из колодца.

Заработанные подростками до 14 лет трудодни записывались в книжку взрослого члена семьи. Мой заработок записывался на маму, так как она не работала в связи с рождением детей и положенный годовой минимум трудодней могла не выработать.

Следует подчеркнуть, что подростки-парни с 14 лет и девушки с 16 лет начинали пахать на лошадях, косили вручную траву, убирали зерновые конными жнейками-косилками. А это тяжелый труд даже для здорового мужика.

Объявлен День Победы, но в деревне, как и в прежние военные годы, продолжали бояться прихода почтальона по причине получения похоронки. Как и раньше, почтальон с похоронкой сначала заходил к соседям, информируя их, затем шел в дом погибшего со страшной вестью, и тут же приходили соседи, чтобы поддержать людей в горе и не допустить нового несчастья в семье. В конце года или начале 46-го в деревню начали возвращаться фронтовики».

Павел Васильевич БАДАНИН

Фото сайта boxma.ru