Женщина с большим сердцем и не менее большой семьей. У Веры Кузьминой из небольшого поселка Антроповского района восемь детей и семнадцать внуков. Дважды ее награждали медалью «Мать-героиня». Услышав историю Веры Александровны, понимаешь: она на самом деле героиня. И не только как мама. В ноябре наша гостья отметила свой 65-й юбилей, и мы пригласили ее на разговор — о сыновьях, воспитании и важном, человеческом.

«По паспорту я Берта»

– Вера Александровна, вы ведь родились не в Костромской области?

– Чтобы вы правильно понимали, по паспорту меня зовут Берта, но я не люблю это имя, прошу всех называть меня Верой. У меня немецкие корни, и назвали меня в честь бабушки. Однако родилась я в Киргизии и очень долго там прожила. Первый раз уехала оттуда работать на текстильную фабрику в Собинку Владимирской области, там встретила будущего мужа и вернулась на родину. Второй раз уехала из Киргизии уже окончательно, тридцать четыре года назад, когда у меня было четверо детей. Вернулись во Владимирскую область к родителям мужа. А восемнадцать лет назад перебрались в костромские края: сначала в Октябрьском районе жили у моей мамы, она туда раньше переехала, а потом в поселок Малинино Антроповского района. Здесь и живу сейчас, только с «набегами» в Кострому — к внукам.

– Тяжело было привыкать к такой перемене мест?

– Для меня самое главное — леса. В Киргизии ведь их нет. Что значит ходить за грибами, я по-настоящему узнала только в 1979-м, когда приехала работать в Собинку. Спрашивала у девчонок всю дорогу: «А это что за гриб? А этот съедобный?». Переехав в Антроповский район, где лес буквально у дома, ходила чуть ли не каждый день за грибами и ягодами.

– А в Кострому, к детям, не думали насовсем переехать?

– В поселке у меня свой дом, огород. Жалко оставлять. Да и душой к месту прикипела. Раньше свое хозяйство было большое, но несколько лет назад продала и корову, и теленка — возраст уже не тот, чтобы содержать. Была бы достойная работа в районе, кто-то из детей, может, и вернулся бы сюда.

– Вы почти всю жизнь не только свое хозяйство держали, но и долго работали на ферме. Как все успевали?

– Пока дети были маленькие, очень уставала, а когда старшие подросли, помогали, ухаживали за младшими. Встаешь рано, особенно летом: надо подняться в четыре утра, чтобы прийти на дойку, а в шесть скотина уже должна в поле гулять. Младшему сыну было всего три месяца, когда я вышла на работу. Семья большая, зарплату по восемь месяцев не давали, как-то надо было выживать. Плюс в своем хозяйстве — две коровы, две телушки, поросята. И, конечно, ребята сами присматривали за ними, даже коров доили: кто — руками, кто – аппаратом. Распределяли обязанности между собой. Я иногда приходила с работы, садилась — и сил нет, «выключает» просто. Готовить практически все умели. Потом, когда старший сын пошел работать, стало легче.

– И все самостоятельные выросли.

– Учителя это отмечали. Классный руководитель моего сына Максима, Галина Владимировна, говорила: если Кузьмин дежурный, идеальная чистота в классе. Раньше ведь школьники сами мыли полы в кабинетах. Учитель выйдет из класса, оставит его за старшего, и никакого шума не слышно. Когда все мои мальчишки выпустились из школы, педагоги сетовали: Кузьмины ушли, теперь в школе будет бардак (смеется).

– Сейчас государство многодетные семьи поддерживает, и не только деньгами. А раньше вы пользовались какими-то льготами?

– Такой помощи, как сегодня, конечно, не было. Кто-то добивался льгот. Мне же, честно, даже стыдно было ходить, ругаться. Единственное, когда долго не давали зарплату, посоветовали съездить в отдел соцзащиты, там выдавали многодетным гуманитарную помощь. Вот тогда привезла домой две коробки: растительное масло, песок, крупы — все, что положено, полмешка картошки, полмешка муки.

«Никогда не жалела, что у меня столько детей»

– Вера Александровна, расскажите о своих детях. У них большая разница в возрасте?

– Самому старшему 44 года, а младшему — 24. У Андрея одна дочка. Сергей живет в Санкт-Петербурге и воспитывает двоих детей: старшему 14 лет, младшая — второклассница. Володя – с 1985-го, у него четверо детей, живет в Костроме. У Максима сейчас тоже четверо, младшей — семь месяцев. Коля живет под Костромой, в Минском поселении, и у него четверо детей. Олегу 28 лет, детей пока нет. У Наташи – двое ребят. И мой младший – Дима, ему 24 года. Еще одна моя дочь погибла, когда ей было девять лет. Тяжело об этом говорить.

– У вас восемь детей и 17 внуков, поэтому не могу не спросить. Говорят, к своим детям относишься, как к последним куклам, а к первым внукам – как к первым детям. Вы согласны?

– Согласна. Это сложно объяснить. Я всегда находила утешение в детях, но практически все мои внуки живут далеко от меня. А когда родились мальчишки, которые сейчас живут рядом со мной, я почувствовала какой-то особый трепет. Я люблю всех одинаково, и детей, и внуков, но отношение к внукам более трепетное, наверно.

– Вы ведь тоже родились в многодетной семье?

– Нас было пятеро. У бабушки по маминой линии — семеро детей, по папиной — четырнадцать.

– Предполагали, что и у вас будет много детей?

– Нет, никогда об этом не думала (смеется). Но и никогда не жалела. Знаете, есть такие «эксперты», которые умничают: «Куда они рожают?!» А я всегда говорила: не жалею, что у меня столько деток. У меня вон какие парни! Добрые, внимательные, высокие! И моих мальчишек в поселке у нас все любят. Если в клубе идет концерт, и Дима выступает, бабушки, хоть и с палочкой, обязательно придут.

– Вы вырастили семерых парней. Как считаете, на что нужно делать упор в их воспитании?

– Мальчишек учила, чтобы были вежливыми и здоровались со старшими. Чтобы чужого никогда не брали. Однажды сын забрался в огород к одной бабушке и набрал огурцов. Прихожу с работы, вижу эту картину и спрашиваю: «Ты где огурцы взял? Зачем в огород полез? Сейчас иди домой к бабушке Насте и унеси огурцы. И не дай Бог еще раз залезешь!». Я не была мягким воспитателем. Даже сейчас все знают: если маму разозлить, плохо будет.

– И они обращаются к вам на «Вы». Такое встретишь нечасто.

– Это идет еще из моей семьи. Я к своим родителям обращалась на «Вы», так воспитана. Когда была ребенком, меня тоже все спрашивали об этом. Как-то раз пришла домой и говорю: «Мам, ты чего делаешь?» Она поворачивается: «Чегооо? Еще раз услышу, ты у меня получишь!». Так и дети со мной на «Вы». Но внукам сказала — нечего меня так называть.

«Все хотим одного: чтобы близкие были здоровы»

– Среди ваших сыновей есть те, кто сегодня участвует в спецоперации. Один из них раньше уже был в горячих точках. Может быть, дадите совет другим родителям, как смягчить свои переживания?

– Тут я не советчик. Меня успокаивают сами сыновья, говорят, вернемся и все будет хорошо, хотим, чтобы вы нас дождались. Сама я сильно переживаю за всех парней. А как по-другому?

– В Германии у вас остались родственники?

– У меня их там много: родные брат и сестра с семьями, много двоюродных. Из нашего рода только мы с сестрой остались здесь: я в Антропове, она в Буе. В свое время я тоже хотела уехать. Получила все документы, но что-то меня остановило. Двух недель погостить мне хватает, начинаю скучать по дому.

– Не обострились между родными отношения из-за ситуации в мире?

– Нет. Мы все хотим только одного: чтобы наши близкие были здоровы и счастливы.

Оксана ХАЗОВА