Педагог дополнительного образования Елена Лебедева преподает изобразительное искусство в одном из городских центров детского творчества. Среди ее подопечных есть и дети с ограниченными возможностями здоровья. В своей работе Елена Николаевна наряду с обычными практиками и методиками обучения использует способы и приемы арт-терапии. Подарить ребенку хотя бы минуту радости, сделать окружающий мир ярким, красочным и счастливым – вот главная цель и задача учителя рисования, убеждена Елена Лебедева. По словам коллег и друзей, Елена Николаевна, как и любой творческий человек, натура тонкая и ранимая, остро чувствующая и понимающая души юных учеников.

Не каждый готов работать с нашими детьми

– Елена Николаевна, расскажите, как началась ваша работа в центре детского творчества?

– Я работала в обычной школе в поселке Первомайский. Весной 2017 года меня пригласили в центр детского творчества «Ипатьевская слобода». Дело в том, что я с ними сотрудничала еще в студенческие годы. На практике работала от ЦДТ «Ипатьевская слобода» в детском саду, набиралась опыта. Вела занятия с малышами в возрасте четырех – пяти лет. С тех пор мы поддерживали теплые и дружеские отношения.

– Вас пригласили работать в том числе и с детьми с ограниченными возможностями здоровья?

– Да, они долго искали такого педагога. Не каждый, я думаю, морально и психологически готов работать с нашими детьми. Ведь им нужно отдавать в разы больше внутренних ресурсов, эмоциональной поддержки. Поскольку государство оказывает большую помощь детям с ОВЗ, у центра детского творчества появилась возможность организовать такую группу. Она получила название «Ступени». Когда я только пришла, в группе было четверо или пятеро ребят, но постепенно их число росло. Параллельно начала вести группы обычных дошколят и школьников.

– Как к вам приходят дети?

– Наполняемость групп зависит в том числе и от преподавателя, приходится давать объявления в социальных сетях, приходим в школы на классные часы, на родительские собрания, расклеиваем объявления в подъездах. Что касается последнего, иногда приходится сталкиваться с недовольными жителями, ругаются, что мы клеим объявления. Случается, принимаешь эти отрицательные эмоции близко к сердцу.

«Как, наверное, и любой творческий человек, я все принимала близко к сердцу»

– Занятия в ваших группах платные?

– Нет, для детей это бесплатно, за исключением одной небольшой группы самых маленьких обычных малышей трех – четырех лет. Иногда родители помогают, чем могут. Но это исключительно их добровольное решение. Мама и папа одного нашего мальчика – он, кстати, очень талантливый и усердный, причем, я думаю, не только в рисовании – приносили нам вафельные полотенца для рук, целые рулоны. Мы пользуемся только тканевыми, бумажные не подходят. Нам этих полотенец хватило на год.

– С детьми с ОВЗ работать труднее?

– Сейчас для меня принципиальной разницы нет. Сначала, когда я только пришла, было тяжело. Как, наверное, и любой творческий человек, я все принимала близко к сердцу, эмоционально выгорала. Когда я видела молодых, здоровых родителей, таких же как я, у меня невольно возникал вопрос: за что? Так жаль было детей, невыносимо. Слезы на глаза наворачивались.

А знаете ли вы, что такое «граллиграфия»?

– Знаний хватало?

– Спустя некоторое время стала понимать, что мне не хватает квалификации. Поступила в наш институт педагогики и психологии, на социальную работу. Защитила диссертацию по теме «Арт-терапия как инновационная технология социальной работы с детьми с ОВЗ». Два с половиной года готовилась к защите. Сразу оговорюсь, я не являюсь арт-терапевтом в медицинском смысле этого слова, поскольку не имею медицинского образования. В своей работе я использую ряд методик и приемов социальной и адаптирующей направленности.

Когда поступала на работу, арт-терапия еще не получила широкого применения. Найти специалистов было очень сложно. Я сама для себя писала учебную программу, адаптировала существовавшие на то время задания, составляла годовые планы. Например, придумала новую методику с использованием техник «граттаж» и «каллиграфия». Граттаж – это способ нанесения рисунка острым предметом через процарапывание залитого черной краской бумажного листа, предварительно прогрунтованного восковыми мелками или свечой. В итоге у меня получилась методика «граллиграфия». Она развивает мелкую моторику, стабилизирует психологическое состояние ребенка.

– Общеизвестные методики тоже используете?

– Да, непременно. Так, например, хорошо себя зарекомендовала техника правополушарного рисования, при котором происходит «отключение» левого, отвечающего за логику, полушария и включается правое, творческое. В таком состоянии гораздо легче расслабиться и найти комфортный психологический тонус. Эта техника, кстати, знакома всем художникам.

– Как начинается ваше знакомство с детьми?

– Они только сели за парты, я их еще совсем не знаю. Нужно выяснить, что они умеют, понять особенности каждого из них, определить способности. Одним словом, провожу диагностику. Сначала проверяем понимание и ощущение цветов, выясняем, как ребенок идет на контакт, дает ли он обратную связь в плане речи, мимики. И начинаем работать. Но, отмечу, к каждому ребенку нужен индивидуальный подход, потому что все они разные. Учимся правильно держать кисточку или карандаш. Занятия проходят в виде мастер-класса, я ставлю мольберт и начинаю рисовать вместе с ними, пошагово.

Иногда с детьми работать легче,

чем со взрослыми

– Как строятся отношения с родителями?

– Общаемся непосредственно перед или после занятий и, если возникает необходимость, по телефону. Обычно, пока идет занятие, родители находятся где-то поблизости. Порой мамы и папы с нетерпением ждут, когда урок закончится, им хочется узнать, как все прошло, спрашивают, интересуются. Это приятно. Но, признаюсь, иногда с детьми работать легче, чем с родителями. Сложно сказать, может, я разучилась общаться со взрослыми. С удовольствием делюсь с родителями своими знаниями и опытом. Замечательно, когда мамы и папы хотят учиться, перенимать опыт педагога, повторять учебные задания дома.

– Должны ли родители присутствовать на занятии?

– Нет, но для их детей это было бы очень хорошо.

– Сколько длится урок?

– Для детей с ОВЗ в среднем тридцать минут. Если вижу, что ребенку трудно, он беспокоится, для него занятие заканчивается раньше.

Тридцать шесть часов в неделю

– Пленэры для ребят проводите?

– Для детей с ОВЗ нет. Для остальных детей летом на базе нашего центра работают разновозрастные отряды. Утром делаем зарядку, проводим мастер-классы, рисуем на природе, ходим в городские музеи, картинные галереи.

– Во время учебного года нагрузка большая?

– Сейчас у меня пять групп детей школьного возраста и две группы дошколят. В общей сложности получается тридцать шесть часов в неделю.

– Ого! Как человек, тоже работавший в школе, могу сказать, что это колоссальная нагрузка.

– Да, но руководство центра идет мне навстречу. В прошлом году приобрели столы для песочной анимации, оборудовали кабинет. Есть пульты, разноцветная подсветка, темные шторы на окна. Я очень благодарна.

– К какому результату вы стремитесь при работе с детьми с ОВЗ?

– Я не жду, чтобы ребенок достиг каких-то творческих высот и чудес, по большому счету, эта история не про высокое искусство. Хотя, конечно, есть исключения. Одна из моих девочек очень талантлива, рисует лучше, чем обычные дети, причем она посещает обычную группу. А есть ребята, для которых уроки рисования – это прежде всего положительные эмоции, они ради этого и приходят.

С детьми самой писать не получается

– Выставки работ ваших подопечных проводите?

– Да, у нас есть стенд, где мы вывешиваем работы ребят. В этом году самые лучшие рисунки я оформила в рамочки и повесила в классе. Наши дети участвуют в городских и всероссийских конкурсах. Когда ребенок видит, что у него что-то получается, что он добился результата, одобрения учителя, окружающих, он поднимется на ступеньку выше в своем развитии и мироощущении.

-На уроках шалят?

– Я не могу сказать, что они шалят в полном смысле этого слова (улыбается). Если что-то подобное происходит, то по-доброму. У меня один мальчик настолько позитивный, что, если он и шалит, я не могу строго посмотреть на него. Надеюсь, что у меня будет хватать сил и терпения находить правильный подход к детям, идти к ним с добрым сердцем и душой.

– Работа педагога накладывает отпечаток на отношения со своим ребенком?

– Я стала более терпима к своей дочери, более лояльна.

– А как ваши родители относятся к вашей работе?

– Мама всегда переживает: «Не грузи себя, не бери много, не говори лишнего, потом будешь переживать».

– Как отдыхаете?

– После тридцати шести часов в неделю ложусь звездочкой на кровать и смотрю в потолок (смеется).

– Елена Николаевна, помимо того, что вы педагог, вы еще и художник…

– В отпуске написала три натюрморта и съездила на пленэр. С детьми самой писать не получается.

Алексей ВОИНОВ