Герой нашего интервью – знаковый человек для Костромы. Вся жизнь Бориса Коробова прошла в областной столице. И самую непростую эпоху город прошел под его руководством. Накануне юбилея Бориса Константиновича мы решили поговорить с ним не только о политике, но и о личном. О том, как выдерживал критику в 90-х, каким рабоче-крестьянским методом воспитывала мама, чем гордится и о чем сожалеет наш собеседник – в рубрике «СП» – Гостиная».
Танцы, коммуналка и мамина калоша
– Борис Константинович, вы родились в послевоенной Костроме. Какие главные воспоминания остались из детства?
– Я родился на улице Горной, в доме номер 8, напротив которого стоит сегодня памятник Писемскому. И прожил там семь лет. Воспоминания о том периоде остались отрывочные. Помню, как ходили в планетарий, буквально как к себе домой, как забирались в ливневку – она тогда была широким каналом от самого спуска на Горной…
А потом мы переехали на улицу Ленина, 39, в коммунальную квартиру. Я пошел в школу №26, затем перешел в школу №9. Из того периода, конечно, воспоминаний больше.
Помню, как труба ликероводочного завода давала гудок в 12:00. Для нас это был сигнал – надо заканчивать играть в хоккей и идти учиться. Одно из самых ярких воспоминаний – пожар на том самом ликероводочном заводе. Было страшно, потому что огонь мог дойти до баков хранения спирта и тогда разнесло бы несколько кварталов. Но на другой день, а это было зимой, в округе все обледенело, было просто «сказочно»…
Все детство прошло в центре Костромы. Окружение было специфическое, хулиганистые ребята. Бывали и кулачные бои, но я особо «бойцовскими» делами не увлекался.
А с пятого класса занимался танцами. Мама отвела меня в коллектив Галины Бакиной, который был в Доме работников потребкооперации, потом в ансамбле песни и пляски во Дворце пионеров.
Интересно, что шефствовал над нашей школой №9 Главный маршал авиации Александр Александрович Новиков. Он сам часто приезжал в гости, да и мы у него в Ленинграде бывали, когда он руководил Высшим авиационным училищем гражданского флота. Я там тоже мечтал учиться, но по зрению не прошел.
– Какие черты характера вам достались от родителей?
– Отец у меня – столяр самого высокого разряда, работал на фабрике имени Октябрьской революции. Мама – портниха, трудилась и в театре кукол, и в театре Александра Николаевича Островского. На их рабочих местах я бывал. Отец мне в детстве изготовил столярные инструменты и первым моим изделием в семь лет стала табуреточка. До сих пор у меня нет проблем что-то сделать своими руками.
Кроме того, мы держали кроликов, свинью, теленка. Осенью делали запасы, ездили в колхозы за картофелем. Нужно сказать, что в коммуналке все удобства были на улице, отопление печное. И все это как должное воспринимали.
Я видел, как родители работали. И любовь к труду мне передавалась. А еще, конечно, честность, порядочность. Мама очень следила за мной, была в родительском комитете. Однажды я стал носить двоечки-троечки и она меня наказала по рабоче-крестьянскому методу: калошей тюк по голове! (смеется). И знаете, как-то воспринял. Стал лучше учиться, и в десятом классе делали снимок: «Отличники школы №9», – я был в числе пятерых, кто стоял с директором.
– Есть ли у вас в Костроме любимое «детище», которое появилось при вашем непосредственном участии?
– На самом деле таких объектов много. Я смотрю, что сейчас дорожное строительство ведется по дорогам, что мы в свое время заложили. Но самым значимым назову канализационный коллектор «Текстильщик», который служит для района текстильных предприятий города, микрорайона Якиманиха. Нужно было удалять сточные воды с этих территорий. Места, пригодные для строительства, оказались буквально затоплены. И коллектор запроектировали, но на глубине пятнадцать метров. Строители просто боялись туда заходить, уровень грунтовых вод очень низок, траншеи нужно было укреплять, а вокруг дома, коммуникации…
И мы пошли по опыту строительства коллекторов методом щитовой проходки. По существу – строительство метро в миниатюре. Мы изучили технологию строительства в Нижнем Новгороде и рискнули осуществить это в Костроме. На глубине пятнадцать метров пропускался щит диаметром два метра. Вода текла просто рекой. И наши строители костромского участка «Союзспецшахтопроходки» совершали чудеса, применяли все самые современные методы проходки: кессонные, с помощью высокого давления, замораживали аммиаком. И сделали, прошли. Коллектор до сих пор стоит и работает с огромной перспективой.
Но ведь за годы моей работы было сделано многое. В этом году 30 лет балету «Кострома», 30 лет коллективу АРС, 25 лет ансамблю «Волга-Волга», скоро юбилей театра Бориса Голодницкого, оркестра Павла Герштейна… Появились они как раз в девяностые годы, когда мы не понимали, куда идем, какова перспектива. И я делаю вывод: люди, которые работают в культуре, оказались сильнее тех, кто работал в других сферах.
«Куда дели 100 миллионов от Хасбулатова?»
– В 90-е годы не боялись оставаться у руля города? Ведь руководить хозяйством в эпоху перемен – дело опасное…
– Я, наверное, самый счастливый человек из руководителей в области, поскольку прошел всю цепочку подготовки городского руководителя. Начиная от технологического института, службы в армии, работе на производстве: завод ДОС, водоканал. В 25 лет стал главным инженером горкомхоза, потом его начальником. Далее первым заместителем, а позже – председателем горисполкома, главой самоуправления. Такую цепочку производственную у нас никто не проходил и, наверное, не пройдет. И не было абсолютно никаких мыслей, что я должен оставить город. В 90-х мне предлагали войти в первый состав Государственной Думы. Но я решил, что остаюсь здесь. Хотя, возможно, карьера была бы совсем другая.
Стоит вспомнить: когда начиналась первая выборная кампания губернатора, меня пригласили в администрацию Президента, попросили не баллотироваться. Там решили поддерживать Валерия Петровича Арбузова. Я согласился. В итоге победил Виктор Андреевич Шершунов. А в следующей кампании, когда я решил участвовать в выборах, был уже другой ресурс. Понимаете, руководители могут надоедать. Тем более когда вокруг трудности, то считается, кто ближе, тот и виноват. Я перенес много критики.
– Хоть вы не ушли в Госдуму, но членом Совета Федерации были…
– Я пошел, потому что нужно было защищать интересы Костромы на федеральном уровне. И мы с Валерием Петровичем Арбузовым не были назначены, а выиграли выборы. Был период, когда по удостоверению главы администрации Костромы, подписанному лично Борисом Николаевичем Ельциным, я на служебной машине мог заехать в Кремль, чтобы решить какие-то вопросы. Вспоминаю интересный момент: 1 апреля 1993 года я давал интервью телекомпании «Русь», Сергею Сажину. И мне задают вопрос: куда вы дели 100 миллионов рублей, выделенных Хасбулатовым? То есть я напрямую встретился с Председателем Верховного Совета РСФСР и он выделил деньги. И я начал перечислять: какие-то средства направили на ЖКХ, какие-то на здравоохранение и так далее. А самое интересное: дали часть средств в долг администрации области…
– Однако критики руководству города всегда доставалось прилично…
– Иногда задаешь себе вопрос: что было самое трудное? Ответ – безвыходность положения. Законы все забывали, в городе все знали Коробова и его команду. И спрашивали с нас. Например, не платили пенсию несколько месяцев. Чей это вопрос? Правильно – федерального правительства. Но спрос с нас. Уволенным в запас должны были в три месяца предоставить квартиры. Их нет. Куда шли жаловаться? Опять к нам. Не хватало денег, отключали газ, электричество… И не знаешь, как из этого положения выходить. Сейчас, по прошествии лет, я понимаю, что принимал иногда «дурные» решения. Смотрю старые записи: «Администрация города решила не перечислять деньги в федеральный бюджет, пока не выплатят пенсии…». Как я это мог сделать практически? Но эта реплика разошлась и успокоила людей.
Самое главное – мы никогда не скрывались от общения с горожанами. Помню момент, когда встречались с сотрудниками ПАТП. На тебя идет буквально озверевшая толпа водителей, а сзади витраж стеклянный, стоят испуганные представители из области, молчат. А ты один… И должен найти слова, чтобы успокоить людей. Всевышний помогал в эти моменты. Мы выстояли и смогли сохранить социальную структуру.
– А что не удалось реализовать?
– Очень жалею, что не дожали идею речного порта. Мы разрабатывали проект целого вокзала. Ругаю себя, что не смогли решить прозаичный вопрос с созданием сети нормальных туалетов. Но до этого просто руки не доходили. В разное время всегда свои трудности. Сейчас их тоже достаточно. К примеру, очень жаль, что развалился муниципальный транспорт. И еще – что нарушена структура управления Костромой в части выборности. До сих пор считаю, что руководитель города должен быть в одном лице и его должны знать все горожане.
Если не я, то кто
– Когда пришла мысль сделать бренд «Кострома – колыбель династии Романовых»?
– Слово «бренд» мы не знали. Хотели сохранить нашу историю, развивать эту идею. Я знал, чем больше памятников, ухоженных исторических мест, тем привлекательней наш город. И когда в 1993 году занавес пал, Президент России Борис Николаевич Ельцин и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II впервые приняли потомков Романовых, мы поняли, что необходимо использовать момент. Тогда вышли с предложением проведения историко-культурного фестиваля «Вехи», пригласили потомков династии Романовых, которые приплыли в Кострому на двух теплоходах. И в те же дни сто творческих коллективов мирового уровня радовали костромичей своим искусством. А Большой театр в полном составе играл оперу «Жизнь за царя» на подворье Ипатьевского монастыря.
– Но еще в советское время вы сохранили колонну памятника Ивану Сусанину. Того самого, царского…
– В следующем году будет ровно пятьдесят лет, как мы эту колонну обнаружили во время работ на территории треста зеленого хозяйства. Я принял решение спрятать ее на территории ДСУ. И вот держу я ее под своим контролем уже полвека. Она и в центре города, на «сковородке» была, и отвозили ее на камнеобрабатывающий завод для реставрации, потом мне сказали: «Убирай ее – она нам мешает». Пытался вернуть на Сусанинскую площадь, но поддержки от власти не получил… Пришлось взять себе, и теперь находится у меня во дворе. Так получается – я хранитель этой колонны и этим горжусь. Колонна – достояние всех горожан, наша история. Все равно, я думаю, она будет использована для того, для чего была предназначена.
– Сейчас вы позиционируете себя как историк и краевед. Когда стали плотно заниматься этой работой?
– Как вы знаете, я ушел на пенсию досрочно с должности заместителя губернатора – начальника департамента культуры. Должность эту сократили, но причиной было то, что мэр Ирина Переверзева подала на меня в суд. Дело – абсолютно бесперспективное, никакого злоупотребления служебным положением судья не нашел, никакого имущества я себе не взял. Но полгода этот процесс тянулся… Конечно, меня никуда не брали на работу, хотя мне не было еще шестидесяти. Но я благодарен Владиславу Николаевичу Кротову, на тот момент ректору КГТУ, что принял меня профессором, и я преподавал на кафедре муниципального управления, которую в свое время создавал. Я взял практику: «Жизнеобеспечение муниципальных образований». Возил ребят на очистные сооружения водопровода, канализации; ТЭЦ-1, ТЭЦ-2, Костромскую ГРЭС, хлебозаводы, воинские части и так далее. То есть преподавал то, что не предусматривается программой обучения.
Но параллельно хотелось заниматься чем-то еще. Появились общественные фонды, подготовка к 400-летию династии Романовых, губернатор Игорь Слюняев взял меня советником по этой работе. Но все нарушилось, а я продолжал заниматься этим трудом. Пришел к мысли, что история Костромы, особенно ее советский период, слабо представлен на информационных ресурсах. Начал заниматься формированием историко-краеведческого фотоальманаха «Костромичи. Взгляд через 100-летие». Материала становилось все больше, создал в рамках проекта свой сайт кострома100.рф.
К сожалению, поддержка со стороны власти была минимальна. Хотел было бросить, но потом понял, что если не я, то кто? Шесть томов фотоальманаха, то есть историю Костромы ХХ века, в электронном виде с командой единомышленников мы сделаем в этом году. Вопрос, как издать на бумажном носителе, пока не решен.
Но я занимаюсь этим. Благодарен сегодня руководству газеты «Северная правда», что делаем конкурс «Байки костромские», что проводим конкурс добрых дел и социально значимых проектов для жителей костромской земли «Признание. Гордость. Почет».
– Что бы вы пожелали себе накануне юбилея?
– Честно говоря, я не ощущаю возраста. И пока все прививки не сделают, праздновать 75 лет не собираюсь. Буду отмечать десятилетия. У меня по гороскопу выходит, что я 120 лет должен прожить. Конечно, в общественной работе хочу закончить выпуск шести томов фотоальманаха «Костромичи. Взгляд через 100-летие. ХХ век». А в личной жизни – важнее всего семья. Хочу, чтобы моя вторая половина – Евгения Васильевна – всегда была здорова. Мы с ней прожили уже 52 года, отметили золотую свадьбу. Хочется, чтобы было больше общения с детьми, внуками. Пандемия, конечно, все нарушила. И хочу, чтобы мы чаще встречались с друзьями, с командой 90-х. А Костроме – развиваться, иметь перспективу, чтобы был мир и покой, чтобы город действительно оставался изюминкой «Золотого кольца», чтобы наш труд использовали на благо костромичей.
Владимир АКСЕНОВ
Фото автора и из архива Бориса Коробова