Иногда ужас, пережитый в сознательном возрасте, подталкивает человека нести в мир только свет и тепло. Так произошло с кинологом Владимиром Варнавиным, который после семи командировок в Чечню, занялся канистерапией – реабилитацией детей с помощью специально обученных собак.

Немедицинское чудо

– Как вы начали заниматься канистерапией?

– В командировки в Чечню я ездил семь раз. Достаточно видел там и крови, и страданий… Вышел на пенсию. Долго думал, чем заняться. Искал смысл жизни, хотелось нести в мир добро, помогать людям. И однажды, гуляя с собаками, тогда у меня были два золотистых ретривера, я увидел женщину с девочкой, больной ДЦП. Так начала зреть идея, как можно помочь не только этой малышке, но и другим. Я связался с одним из костромских центров для реабилитации детей с подобными заболеваниями, показал заведующей своих собачек, их навыки. Решили попробовать. И результаты превзошли все ожидания.

– Что же произошло?

– Начали работать с девочкой Олей, с той, что живет неподалеку от меня. Я дал ей в руки один поводочек, а второй пристегнул к ошейнику собаки и взял сам. Девочка прошла дай бог метров пятнадцать, а потом обратно. Зато сама! Ее мама заплакала от счастья, сбежались врачи – не поверили своим глазам. Так и продолжили работать. Дать печенье собаке, погладить, расчесать, на первый взгляд элементарные действия. Но для детей с параличом мышц – это настоящая задача. Когда они занимаются на тренажерах в кабинете физиотерапии, то делают движения вынужденно, по просьбе врача, а общаясь с собаками – по собственному желанию.

– Какой еще случай тронул ваше сердце?

– Принесли на занятие мальчика, а ему даже рукой не двинуть… Так я положил его прямо на собачек. Те лежат спокойно, не двигаются. Прошло полчаса, смотрим, а он уже вовсю их гладит. Только чудом это и объяснишь. Но, к слову, после сеансов собакам тяжело. Если зима, то выйдут от ребенка и сразу в снег, катаются. Будто плохую энергию, которую забрали, выплескивают.

– Сейчас вы работаете с детьми?

– Конечно, работаю, но уже не в реабилитационном центре. Там поменялось руководство. Новая администрация решила, что в холле, где мы занимались, нужнее поставить буфет (улыбается). Но с ребятами, с которыми мы начали работать в центре, занимаемся до сих пор. Встречаемся в парках. Теперь у меня уже четыре собаки (улыбается), помочь нужно еще многим.

– А финансовая сторона? Думаю, уход за четырьмя золотистыми ретриверами совсем не дешевый?

– Понюхайте шампунь (смеется), таким не каждого человека помоешь. Но, конечно, это дорогое удовольствие. Я мою собак перед каждым сеансом, всеми мероприятиями, куда нас приглашают. На одном из них произошел интересный случай. Подходит мужчина, спрашивает, сколько стоит сфотографироваться с собаками. Я говорю: «Бесплатно». Он удивляется, спрашивает, где подвох? Я объясняю, что нигде – гладьте и фотографируйтесь на здоровье. Мужчина аж опешил от удивления. Говорит, в наше время никто ничего бесплатно не делает. Делает… За сеансы с детьми я никогда деньги не брал и брать не буду. Нельзя на таких вещах наживаться. Слава богу, у меня есть пенсия, открыл школу дрессировки – на жизнь и собачек хватит.

До мира

– Чем вы занимались на Северном Кавказе?

– Я кинолог, вместе с моей овчаркой Лизой занимались минно-розыскной работой. Так за нее боевики в те годы давали больше, чем за меня (смеется). Замечательная была собака, к сожалению, ее уже давно нет с нами – умерла от старости. Но ее фотография всегда стоит на моем рабочем столе.

– Вы так трепетно рассказываете о собаке, как о родном существе.

– Так оно и есть, в те годы мы были одним целым. Однажды ушли работать на сутки, оказалось, на трое. У меня с собой был сухпаек, хлеб, немного сала, пакетик с кормом для собаки. В какой-то момент еда закончилась, а мы там сидим. Помню, режу остатки сала в миску и плачу. Собаке же свинину нельзя, а больше нет ничего. Подходит парнишка из пензенского отряда, говорит: «Володь, у меня тут банка тушенки есть. Дай Лизе». Так я обнял его и говорю: друг, я тебе за это канистру коньяка куплю. Казалось, что он не ей, а мне жизнь спас.

– У вас ведь есть сын? Он вами гордится?

– Конечно! Меня часто приглашают в школы вести уроки мужества. Одно из таких занятий я вел у сына, но заранее не сказал, что приду. Надел форму с медалями, взял собачек. Классная руководительница и его одноклассники аж дар речи потеряли. Теперь для нашей семьи добрая традиция всем вместе приходить в школу 9 мая и вспоминать Героев Отечества.

Солнечные собаки

– Как думаете, если бы вы жили не в квартире, а в частном доме, завели бы еще больше собак?

– Конечно! Я не представляю себя без них. Для меня они и есть сама жизнь. То, что несут собаки: светлую энергию, позитив, добро, ничем не заменишь. Мы в соседний магазин за сахаром не меньше часа ходим. Стоит выйти на улицу, и вся соседская детвора на нас висит, а собачкам это только в радость. У золотистых ретриверов отсутствует ген агрессии. Они настоящие солнечные собаки, поэтому, к слову, так хорошо работают с детьми с аутизмом. Они как будто чувствуют друг друга.

– А соседи не против, что у вас столько питомцев?

– Нет, они у меня спокойные и дрессированные (смеется). Даже в лифт входят и едят по очереди. И, что немаловажно, собаки гипоаллергенные. Поэтому неудобства окружающим не доставят.

«СП»-Cправка

Владимир Варнавин – старший прапорщик внутренней службы в отставке, кинолог. Около восьми лет занимается канистерапией.