Юбилей – автоматический инфоповод. Но здесь кое-что поважнее: незадолго до 50-летия детско-юношеской спортивной школы №10 по шахматам (праздник отметят 25 января во Дворце творчества) ее воспитанники – мощнее не было ничего! – впервые выполняют норму мастера ФИДЕ и выигрывают чемпионат Европы. Вот такой вот ход конем. И в первую очередь о нем – директор школы Анатолий Лебедев и тренер Александр Бугров.

Как шахматы вытеснили прачечную

– Если шахматы зародились полторы тысячи лет назад, а у нас «проклюнулись» только в середине двадцатого века, значит, Кострома – ну совсем не шахматный город?
А. Б.: – До недавнего времени было так. Хотя герб Костромы – ладья, и город с таким гербом просто обязан быть шахматным. Но, к сожалению, до 1947 года у нас не проводилось никаких официальных соревнований. Был до революции шахматист Куломзин, который участвовал в чемпионатах России и на одном из таких чемпионатов даже обыграл Чигорина (сильнейший русский шахматист рубежа XIX-XX веков. – Авт.). Но это был шахматист-одиночка.
– А массовыми шахматы стали в Костроме…
А. Б.: – С 1969 года. Тогда в конце улицы Островского был построен дом – номер сорок восемь, а внизу должна была располагаться прачечная. Но шахматные энтузиасты присмотрели это помещение и обратились, что называется, наверх с просьбой передать его шахматистам. Ответ последовал такой: «А шахматные доски у вас есть? А часы? Столы?». Ничего этого, конечно, не было – и энтузиасты подались в профсоюзную организацию. Им пошли навстречу – так в Костроме появился шахматный клуб профсоюзов. И детская школа при нем.
– Шестидесятые, полуподвальное помещение, шахматы… Наверное, это была чисто интеллигентская история? Такой интеллектуальный закрытый клуб?
А. Б.: – Не закрытый: когда я начал заниматься в семидесятые годы, народу ходило очень много. Интеллигенция в том числе, конечно: помню, был хирург, журналист был, много педагогов. А вообще, разные ходили люди. Но, несомненно, шахматы были формой эскапизма, ухода от реальности. Играли допоздна. Доходило до курьезных случаев . Один мой друг вышел из клуба за полночь, автобусы уже не ходили – он пошел пешком с Островского в Октябрьский, решил сократить дорогу, заблудился и случайно забрел на кладбище. Домой вернулся только в шестом часу утра.

Мастер ФИДЕ и чемпионка Европы

– Вообще полвека – это целая жизнь. Совсем разные жизни – тогда и сейчас?

А. Л.: – Я пришел в школу в 1978-м. И если сравнивать с тем периодом, конечно, сейчас дети гораздо более развитые. Мы начинали лет в десять заниматься, то есть уже школьниками, причем даже не младшими. Могли ли мы тогда представить, что на шахматы можно привести пятиле
тнего ребенка? А сегодня в основном и приходят дети пяти лет.
А. Б.: – Когда школа только появилась, невозможно было представить, что когда-нибудь здесь воспитают чемпиона Европы. В прошлом году это случилось: Михаил Яшметов занял третье место в чемпионате России и выполнил норму мастера ФИДЕ, а Александра Димитрова стала сначала чемпионкой России, потом чемпионкой Европы, а на чемпионате мира заняла пятое место. Это, конечно, огромный успех.
– Все дело в таланте этих ребят?
А. Л.: – В любом деле талант важен. Но ведь есть очень талантливые дети, которые не добиваются успеха. Здесь нужно, чтобы многое сложилось: талант, работоспособность, финансовая поддержка, желание родителей.
А. Б.: – У нас были, конечно, самородки с выдающимися данными. Но их было – за тридцать девять лет, что я работаю – человек пять-шесть, не больше.
– Хорошо, а насколько тогда важен IQ? Есть обывательское представление: шахматы – исключительно для суперумных.
А. Л.: – Я думаю, интеллект играет важную роль. Все эти годы мы много работали с костромскими школами. Так вот, в обычных школах, где ученики в основном из рабочей среды, дети начинали ходить на шахматы, а потом им быстро надоедало, и они бросали. А в школах, которые образовательному процессу уделяют больше внимания, – в гимназиях, лицеях – дети толковее и занимаются гораздо серьезнее.
А. Б.: – Я могу точно сказать, что шахматы не для интровертов. В шахматах самое главное – обмен информацией. Чем быстрее ты схватываешь ее, тем быстрее растешь. Поэтому замкнутый в себе человек здесь не добьется успехов.
– Это и в жизни так: без коммуникации сложно добиться успеха. Получается, шахматы для детей – репетиция будущего?
А. Б.: – Не случайно у нас много выпускников, которые свою жизнь с шахматами не связали, но состоялись как личности. Например, Александр Валентинович Соколов, который был заместителем губернатора, мой ученик. Он дошел до первого разряда, был одним из сильнейших шахматистов в свое время. Артем Котельников работает в Москве у Чубайса. Братья Борноволоковы живут в Канаде, кто-то – в США и Южной Америке. Так что костромские шахматисты есть по всему миру.
– Значит, шахматы все-таки трансформируют сознание?
А. Б.: – С одной стороны, болезни Альцгеймера у шахматистов не бывает. С другой – многие, особенно великие, шахматисты сходят с ума. С первым чемпионом мира Вильгельмом Стейницем была интересная история. Он, когда потерял звание чемпиона мира, играл матч-реванш со вторым чемпионом мира Эмануэлем Ласкером в Москве. Во время матча стали замечать странную вещь: у Стейница была какая-то коробочка, он подходил с ней к окну и говорил, что играет в шахматы с Богом… с помощью беспроводного телефона. Тогда, в девятнадцатом веке, это, конечно, воспринималось как чушь, а сегодня мы все пользуемся мобильными телефонами. После матча его отправили – и он два месяца лечился в психиатрической больнице. Говорил: «Бог в шахматы играет плоховато. Я его постоянно обыгрываю».

Из учеников в учителя

– Дилетантский вопрос: профессии тренера по шахматам где-то обучают?
А. Б.: – Все работники нашей школы – четырнадцать человек – ее же выпускники. За единственным исключением: одна из сотрудниц – жена выпускника шахматной школы. Сама здесь не занималась, зато занимался муж. И хотя из девяти тренеров семь имеют высшую категорию, а двое – первую, специальное образование получил только Анатолий Борисович.
А. Л.: – Я учился в Челябинске, в институте физкультуры. Мы осваивали все виды спорта, просто специализация была «Шахматы». Конечно, существуют учебные программы, направления, методики, гроссмейстеры пишут книги, но чтобы работать строго по программе: сегодня я обязательно делаю это, а завтра то – думаю, никто так не работает. Каждый тренер ищет свой собственный путь.
– Судя по достижениям Яшметова и Димитровой, ваши «собственные педагогические пути» ведут к большим успехам.
А. Л.: – О наших успехах стоит говорить. Но нельзя забывать о роли очно-заочной школы гроссмейстеров, которая трижды в год проходит в «Волжском прибое» и где наши ученики имеют возможность позаниматься с гроссмейстерами, получить от них знания и опыт. Наш фестиваль «Кубок Волги» каждое лето собирает очень представительный состав. Девять дней юные костромичи, никуда не выезжая, соревнуются с ведущими спортсменами-ровесниками. И уже много лет подряд мы проводим у себя финал первенства России по шахматам для детей до девяти лет.
– Очень насыщенно. А еще в городе стало немало частных шахматных школ. Можно говорить о шахматном буме в стране?
А. Л.: – На самом деле это результаты грамотной политики нашей шахматной федерации и, конечно, поддержка государства. Когда президент приезжает на открытие турнира «Белая ладья», а его пресс-секретарь возглавляет попечительский совет Российской шахматной федерации, это очень хорошая популяризация шахмат. Правда, на мировой арене сейчас огромная конкуренция, мы в авангарде, но – среди других стран. И женская, и мужская короны сегодня, к сожалению, у иностранцев: у китаянки и норвежца. В последнее время шахматы очень активно развиваются в Армении, США, Иране, Индии.
– Но шахматисты же, говорят, не различаются по национальностям.
А. Л.: – Только на соревнованиях различаются. Но куда бы ты ни приезжал, везде есть шахматный клуб, и ты можешь туда зайти – и, если нужно, найти поддержку. Недаром девиз шахматистов на латинском звучит как «Gens una sumus»: «Мы – одна семья».

Дарья ШАНИНА